Правила логики - Страница 29

— Конечно, нет. Я ведь прекрасно знаю, какая разница между выстрелом в висок собственноручно и с расстояния. Пороховой поясок, ожоги, характерные изменения кожи — это может рассказать нам любой криминалист.

— Они вынесли твердое решение — убийство, — кивнул Родионов, — и на основании их уверенности суд приговорил парня к такому суровому наказанию.

— И оружие не было найдено?

— В том-то и дело, что нет. А парня завтра отправляют в колонию. И ничего, похоже, нельзя сделать. Я, правда, подал кассационную жалобу в Верховный Суд, но на него мало надежды, слишком громкое дело стало известно еще до своего рассмотрения.

— Вы хотите, чтобы я с ним поговорил? — понял «Дронго».

— Да. И если можно — познакомился с материалами дела. Понимаешь, это очень важно. Я ведь помню, как ты работал нашим аналитиком, а в данном случае твои способности могут пригодиться.

— Вы не верите в его виновность?

— Не верю, — Родионов ответил сразу и достаточно твердо.

— Когда мы поедем в тюрьму? Вы сможете мне выписать пропуск?

Родионов переглянулся с хозяином квартиры. Оба старых профессионала улыбались. Они были убеждены в согласии «Дронго», зная его характер.

Через два часа «Дронго» уже сидел в Лефортовской тюрьме, в комнате, предназначенной для свиданий с заключенными, и внимательно читал приговор городского суда. Рядом с ним за столом расположился Родионов. Напротив сидел, опустив голову, Роман Назаров. Он был плохо выбрит, одежда сидела на нем как-то мешковато. Но самым печальным фактором, сразу отмеченным «Дронго», были глаза заключенного. В них не было привычного вопроса или чувства протеста. В них явно просматривалось безразличие, а это было хуже всего. Парень был не просто разочарован всей машиной судопроизводства, внезапно свалившейся ему на голову.

Он был сломлен.

«Дронго» не любил общаться с заключенными. И тем более в такой непривычной обстановке и с человеком, обвиняемым в убийстве.

Но, как и Родионов, он почти сразу каким-то шестым чувством профессионала почувствовал, что сидевший перед ним парень не мог совершить подобного хладнокровного убийства.

Но от этого было еще обиднее. Уверенность обоих профессионалов, даже основанная на их подсознании и чувствах, еще не являлась строгим юридическим доказательством, и нужно было искать факты в защиту осужденного.

Сложнее всего было получить пропуск для встречи с уже осужденным Романом Назаровым, и Родионову пришлось приложить максимум усилий, чтобы провести «Дронго» в тюрьму.

Закончив читать приговор, «Дронго» медленно закрыл папку, отодвинул ее от себя, и лишь затем приступил к беседе.

Он понимал, как нелегко будет вспоминать, уже осужденному все подробности того трагического дня. Он сознавал, что парень, и без того раздавленный свалившимися на него трагическими обстоятельствами, может упустить ряд подробностей и забыть важные детали. Но от этого разговора в конченом итоге зависела судьба и жизнь Романа Назарова. И поэтому он должен был еще Раз терзать несчастного парня, донимая его своими вопросами.

— Давай рассказывай мне все по порядку, — предложил «Дронго», — но только внимательно, стараясь ничего не упустить.

— Я уже рассказывал все много раз, — вздохнул Назаров.

— Ничего, расскажешь еще раз, — вмешался Родионов, — и не спорь, не спорь. Это мы делаем для тебя. Поэтому я попросил своего товарища приехать сюда в тюрьму. Думаешь, легко было выбить и для него пропуск?

Назаров молчал. «Наверно, у него плохая бритва, — вдруг подумал „Дронго“, — сильно скребет по коже, вызывая раздражение. Нужно будет попросить Родионова, чтобы прянее парню новую бритву или купил бы ему новые лезвия».

— Его никто не мог убить, — немного заученно произнес Назаров, — наверно, он застрелился сам.

— А где пистолет? — нетерпеливо перебил заключенного Родионов, — ты нам глупости не говори. Все, что мог нагородить, уже сказал на суде. Никто не мог его убить, — передразнил он Назарова, — вот так говоришь, поэтому тебе и дают такой срок.

Назаров опустил голову. Перспектива провести пятнадцать лет в лагерях сильно пугала его. В тюрьме он уже успел насмотреться всякого и теперь с ужасом ждал, что будет в колонии, где нравы были куда более «вольные».

— Давай начнем с самого начала, — предложил «Дронго». — Ты пришел на работу утром, верно?

— Да, — кивнул парень, — раньше всех.

— Ты видел, как Воробьев прошел в свой кабинет? Ты сам это видел?

— Да, — парень удивился. — Вы думаете, его убили еще до моего прихода? Но этого не может быть. Я же говорил…

— Я просмотрел твои показания, — кивнул «Дронго», — но ты постарайся точно отвечать на мои вопросы. Предельно аккуратно и точно. Значит ты видел, как пришел Аркадий Борисович?

— Видел. Он пришел через десять минут после появления Киры.

— Значит, Кира пришла раньше?

Верно. Раньше, — Назаров немного оживился, но в душе он считал появившегося незнакомца просто придирчивым идиотом.

— Она пришла до того, как ты появился у дверей?

— Нет, — Назаров не понимал смысла вопросов, но добросовестно отвечал на них, — нет, она пришла после меня.

Он считает, что кто-то мог пронести оружие еще до прихода Романа Назарова, понял Родионов. Это, конечно, возможно, но куда тогда делось это чертово оружие?

— Что было дальше?

— Они начали работать.

— Это я понимаю. Что они делали дальше?

— Позвонил Воробьев и спросил, кто еще сегодня к нему придет?

— Как именно он спросил, ты слышал?